Больше равенства в браке — это значит меньше секса?

#Только факты

В февральском номере журнала American Sociological Review опубликовали результаты исследования «Эгалитаризм, уборка и периодичность сексуальных контактов в семейной паре».

Выяснилось: если женщины в одиночку занимаются делами, которые исследователи квалифицировали как «традиционно женские» — готовка, мытье посуды, уборка, глажка, покупка еды, — такие пары в 1,6 раза чаще занимались сексом, чем те, где все это делали только мужчины (в среднем 4,8 раза в месяц против 3,2 раза). В том же феврале New York Times напечатала статью семейного терапевта Лори Готлиба, который вопрошал: «Больше равенства в браке — это значит меньше секса?» В тексте автор процитировал одного из своих клиентов: «Я понимаю, что такое уборка 50 на 50, но что такое секс 50 на 50?» И предположил, что стиральный порошок растворяет эротику. Как водится, в просвещенном мире тут же развернулась жаркая дискуссия: чем объяснить такой перекос? В чем причина уборочно-сексуального неравенства?

# Варианты ответов

Появились разные версии. Например, такая: не слишком ли мы, мужчины и женщины, сегодня стали похожи друг на друга, для того чтобы заниматься сексом? Любопытно, что беспокойство по этому поводу возникло именно сейчас, в связи с все более явной тенденцией задействовать мужчину в работе по дому. А вовсе не много лет назад, когда женщины активно вышли на рынок труда, стали не только врачами и инженерами, но и летчиками, футболистами и прочими полярниками.

Тогда мужская половина человечества, конечно, тоже немного поволновалась: а не перестанут ли от этого женщины быть женщинами? Не превратятся ли они в мужчин? Но — нет, не превратились. Брюки, конечно, пошли нарасхват, но и в брюках дамские попки оказались вполне себе обаятельными. Еду летчицы и инженеры готовили исправно, метелками тоже орудовали — и как-то утряслось. Не стали мужчины переживать за женственность. Да и за ­мужественность — тоже.

Но теперь — совсем другое дело. Женщины не только посягнули на мужские занятия, но еще и навязывают мужчинам свои! И это, конечно, никак не может не повлиять на сексуальное здоровье. Тонкий нюанс — ответственность за это дело как бы тоже приписывается дамам: мол, не в том дело, дорогая, что мужчина меньше стал тебя хотеть. А в том, что ты сама как-то плохо возбуждаешься, ­обнаружив партнера в переднике и со сковородкой.

Еще одна версия, может быть, слишком прямолинейно, но ясно описана в изложенном выше анекдоте. Мужчина, напылесосившись, натаскавшись из супермаркета картошки или, скажем, отечественных макарон с помидорами, надраившись ванн и унитазов, чисто физически не способен ни на какой секс. Потому что вечером как подкошенный падает в постель. Ему уже не до наслаждений. А женщина, она что? Видимо, и рада «откосить». У нее маникюр-педикюр, асаны йогов­ские, или ей надо контрольную писать, потому что она бесконечно учится, — современные женщины они такие. И сама проявлять активность, то есть нарываться на близость, ясное дело, она не станет.

Третий вариант — демократический. Пары, в которых обязанности разделены исключительно поровну, 50 на 50, слишком много времени тратят на обсуждение процедурных вопросов. С одной такой парой я лично была знакома. Они бесконечно договаривались о том, кто и что сегодня делает, и каждый день вырабатывали новую систему взаимо­зачетов. Пока шли прения, посуда стояла немытой, стиральная машинка — невключенной, хомяк сидел без морковки, а уж о том, чтобы приготовить какую-нибудь еду, речи вообще не шло. По-моему, до секса у них и правда не доходило исключительно из-за нехватки времени.

Версия четвертая — более поэтическая. К ней, кстати ­сказать, и склоняются толкователи обнаруженного феномена. Мол, все дело в расплывающихся и разрушающихся гендерных ролях. Мужчину (которому вроде как самой природой назначено быть добытчиком, силачом, первооткрывателем) пылесос и ершик для унитаза делают совершенно несексуальным для партнерши.

Дама, говорят сторонники этой версии, предпочла бы наблюдать его с дротиком в руках, в рыцарских доспехах или, на худой конец, с айпадом в одной руке и колесом от собственного автомобиля — в другой. Хотя, если посмотреть на дело ­чисто символически, то труба от пылесоса ничуть не менее явно представляет собой фаллический символ, нежели дротик. И уж точно более, чем айпад в модном чехле.

Сторонники этой версии как бы нам намекают: не надо ничего менять. Женщине положены цветы и веник. Как сейчас помню: одна авторша в журнале для родителей всерьез рекомендовала гендерно ориентировать деток еще в нежном возрасте младшей детсадовской группы… и покупать девочкам маленькие швабры в качестве игрушек. Мальчикам же ничего такого дарить не рекомендовалось. Итак, детям — мороженое, девочкам — швабры, а джентльмены предпочитают блондинок и пиво — и не надо сбивать настройки дурацкими пылесосами. ­Нечего вносить сумятицу и заставлять своих благоверных заниматься всей этой домашней возней. Это опасно для отношений! «Делай все сама, а не то останешься без секса. Или даже без мужика!» — вот на что нам как бы намекают.

С этими исследованиями вообще всегда морока. Одна моя приятельница-журналистка, собаку съевшая на изготовлении новостей из научных данных, обычно хватается за голову, увидев очередную такую «новость». Потому что, как правило, цифры, данные и выводы, которые в новость попадают, к самому исследованию относятся так же, как дворняга к породистой собаке. Вроде похожа, вроде то же самое — но ноги коротковаты и уши не той формы. Информация о научных данных, попавшая в СМИ, интересна скорее как продукт массового сознания и отражение тревог, надежд и желаний общества. Как, впрочем, если присмотреться, и сами исследования.

Вот, например, еще каких-то неполных пятьсот лет назад вся просвещенная медицинская наука искренне считала, что женский организм — всего лишь сосуд для вынашивания мужского семени. И никакого участия, кроме предоставления своего тела в качестве инкубатора, женщина в зачатии ребенка якобы не принимает. В доказательство этой идеи были написаны медицинские трактаты, в которых приводились данные тогдашних вполне научных исследований. Примерно тогда же считалось неоспоримым научным фактом, что женская менструальная (извините) кровь — это недоделанная сперма, потому что женщина, конечно же, это не до конца оформившийся человек. В отличие от мужчины. Который как раз и есть человек вполне себе доделанный. На этот счет тоже хватало «очевидных» доказательств.

В ряду этих вполне научных для своего времени данных новость про то, что хозяйственное равенство приводит к снижению сексуальной активности пары, могла бы выглядеть ничуть не хуже. В Средние века верили, что женщина не до конца человек. Теперь верят в то, что мужчина, занятый стиркой или уборкой, перестает сексуально привлекать женщину.

Но налицо явный прогресс. Так понемногу, бог даст, дойдем и до 100 % достоверных данных, что отношения каждой пары уникальны, а способы устройства счастливой жизни двоих так многообразны, что не поддаются ­никакому оцифровыванию.

# Доказательство от противного

Пресловутый страх «остаться без мужика и без секса» по-прежнему внушают барышням в возрасте от 20 до 50 лет — причем удивительно активно и самыми разными способами.Однако эти самые барышни в наше время — совсем не то, чем они были когда-то, в уютные патриархальные времена, когда женщинам нельзя было учиться, работать, а также избирать или быть избранными. Они, мужчины, якобы сами нам все это разрешили. На свою голову.

И теперь не знают, что с такой ситуацией делать. Потому что женщины в целом освоились на рынке труда, научились зарабатывать не только на собственные нужды, но и на воспитание своих детей. И в этих условиях становится малопонятным, зачем женщине — ко всем ее заботам с детьми, собаками, бизнесом, хобби, недвижимостью и самой собой — еще и мужчина в доме на постоянной основе? В таких условиях мужчине приходится как-то доказывать свою необходимость. Самыми разными способами. В том числе — прибегая к доводам науки.

Вот, например, несколько лет назад интернет взбудоражила новость: ученые Массачусетского университета выяснили, будто бы феромоны, которые содержатся в поте мужских (извините) подмышек, обладают уникальным свойством: если женщина, так сказать, обоняет их регулярно, то климакс у нее наступает значительно позже, чем у тех несчастных, которые такого удовольствия лишены. Таким образом, выходило, что женщине для здоровья и долголетия необходимо спать с мужчиной в одной постели и при этом — как можно дольше. И ни в коем случае его из этой постели не выставлять. А ­выставить (это намек) ведь очень хочется!

Во всяком случае одна моя шапочная знакомая, много лет проживающая во французской провинции, сделала бизнес именно на этом (для наших отечественных дам противоестественном) желании выставить. По ее наблюдениям выходило, что связь мужских подмышек с климаксом никак не осмыслена француженками, которые норовят годам к 40–50, то есть к моменту, когда дети уже подросли и, скорее всего, улетели из родительского гнезда, освободиться от уз брака и целиком отдаться путешествиям, изучению иностранных языков, посиделкам с такими же, как они сами, отщепенками и прочим радостям холостяцкой взрослой жизни.

То есть обладатели ценных подмышек вместе со своими феромонами стройными рядами идут вон — и моя знакомая взяла на себя труд фактически спасать их от гибели, наладив поставку из Украины, Белоруссии и России невест, как раз безмерно желавших сохранить свою молодость (а может быть, не только) в том числе и с помощью мужских подмышек.

Или вот еще интересное. Как-то раз ученые (кажется, британские, но не будем предвзятыми) задались вопросом: с какого перепугу в родной британской реке Темзе обнаружилось какое-то неимоверное количество лососей-гомосексуалов? Я бы, если честно, скорее задалась другим вопросом: а что вообще лососи делают в Темзе? Но — мир гораздо интереснее, чем мы думаем. Так вот. Повелось, конечно, длительное научное расследование, в результате которого был сделан вывод: во всем виноваты лондонские дамы, которые настолько активно пользуются оральными контрацептивами, что даже очищенная сточная вода хранит следы «неправильных» — женских — гормонов, которые жительницы Лондона напустили в Темзу известным способом… Любопытный поворот, правда? Получается, даже в изменении сексуальной ориентации лососей виноваты женщины. Ну а кто же еще!

# Люди и лососи

Вообще, научные исследования, особенно про людей (ну или вот про людей и лососей), где есть цифры и проценты, — чистая радость любого специалиста, который имеет дело не с человеческими массами, а с отдельными людьми. Вот, ­допустим, эти самые пары, где мужчины больше заняты «традиционно женской» домашней работой и в которых наблюдается опасная тенденция снижения сексуальной активности. На самом деле совершенно непонятно, о чем эти цифры. Что еще известно про этих людей? Кто из них работает, а кто сидит дома? Как они оценивают свою семейную (или партнерскую) жизнь? Видят ли проблему в том, в чем их обвиняют? И что искали ученые, которые сделали этот вывод?

Кстати, было бы нелишним выяснить семейное положение и способ решения бытовых проблем в семьях самих ученых, сделавших такое заключение. Как много домашней работы они выполняют по сравнению с партнером? Есть ли среди них мужчины, которые тянут на себе хозяйство? Или женщины, которые отлынивают? Потому что даже физики соглашаются: позиция наблюдателя таки сильно влияет на результаты исследования. Особенно когда речь идет о таких тонких вопросах, как мужское и женское; кто из нас главный; и что будет, если все немножко поменять.

Источник

СОВЕТУЕМ К ПРОСМОТРУ:

Точные признаки того, что мужчине от вас нужен лишь секс